Порівняння лексичних та фонетичних показників

До сих пор рассматривалась только лексическая диалектность носителей, но это не единственный способ измерения диалектности. Диалектность носителей можно измерить, опираясь на фонетический материал. Сравнивая результаты работ, основанных на фонетическом материале, можно увидеть, отличаются ли показатели лексической диалектности от фонетической.

В работе (Левин 2014) приведены данные о том, какое поколение сохранило в своей речи хотя бы частично реализацию рефлекса *к как [и], что является диалектным вариантом (литературный вариант — реализация рефлекса как [е]). В статье рассмотрены следующие случаи:

• — реализация *к как [и] у информантов старшего поколения;
• — реализация *к как [и] в глаголах с тематическим гласным, восходящим к *к у информантов старшего поколения;
• — реализация *к как [и] у информантов разных поколений;
• — реализация *к как [и] в глаголах с тематическим гласным, восходящим к *к у информантов разных поколений.

Кроме того, была рассмотрена связь частотности перехода *к в [и] и пола говорящего.

В первом случае были рассмотрены данные четырех информантов: авм1922, анс1925, пфп1928 и егп1928. Для всех информантов, кроме егп1928, в 78−84% случаев рефлекс реализуется как [и]. У егп1928 диалектный вариант встречается в 44% случаев. Самая большая сохранность диалектной черты — у информанта пфп1928 (84%). В случае с тематическими глаголами наблюдается более сильный сдвиг к литературному варианту.

В случае с разными поколениями было установлено, что реализация *к как [и] присуща более старшему поколению. Однако здесь тоже есть свои исключения. Так, у информантов егп1928 и кип1931 отмечена относительно низкая доля перехода (44% и 46% соответственно), в то время как у еве1950 (61%) доля перехода достаточно высока. В основном же доля перехода уменьшается с уменьшением возраста информантов. В случае с тематическим гласным глаголов формы ведут себя по-разному. В настоящем времени у информантов 1922;1928 годов рождения отмечена низкая доля перехода, а в прошедшем — высокая. У молодых информантов диалектные формы встречаются, например, есть переход в настоящем времени у офш1952, но доля переходов ниже, чем у старшего поколения.

Сравнение реализаций *к как [и] у информантов разного пола не дало каких-либо значимых результатов из-за недостаточного количества данных. Однако отмечено, что у информантов мужского пола разброс в сохранности диалекта меньше (от 13% до 30%), чем у информантов женского пола (от 6% до 61%).

Таким образом, статья подтвердила, что старшее поколение (до 1930 года рождения) сохраняет больше диалектных черт. Однако, так как и в данном случае есть исключения, было бы интересно посмотреть на данные этих информантов, которые приведены выше. В статье указано, что у информантов егп1928 и кип1931 доля перехода ниже, чем у других информантов этого поколения. Действительно, у егп1928 диалектность составляет 0,89%, что почти на процент ниже диалектности других информантов этого поколения. У кип1931 диалектность тоже сравнительно невысока — всего 0,99%. Диалектность информанта еве1950, как было отмечено выше, одна из самых высоких — 1,98%, что подтвердилось в статье (доля перехода — 61%). Кроме того, у информанта пфп1928 была отмечена самая большая сохранность диалектного варианта реализации рефлекса, однако диалектность этого информанта не самая высокая (1,76%), хотя сам информант входит в число носителей с высоким показателем диалектности.

Невозможно с уверенностью утверждать, от чего зависит диалектность конкретных носителей. Если посмотреть на метаданные к устьянскому корпусу, можно увидеть, что у информантов пфп1928 и егп1928 образование состоит из 4 классов, а у кип1931 и еве1950 — из 7 классов. Тем не менее, у егп1928 и кип1931 диалектность заметно меньше, чем у пфп1928 и еве1950. Таким образом, можно сделать вывод, что уровень образования не всегда влияет на диалектность носителей.

Кроме того, в работе (Daniel et al. submitted) были рассмотрены 11 переменных (включая описанную выше):

• 1. Возвратный постфикссе вместося (мылсе/мылся).
• 2. Возвратный постфиксся/-се вместось (мылася (мыласе)/мылась).
• 3. Постпозитивная частицаот вместото (дом-от/дом-то).
• 4. Постпозитивная частицату вместото (жену-ту/жену-то).
• 5. Окончаниеа/-аа иу/-уу у прилагательных женского рода, единственного числа в именительном и винительном падежах вместо литературныхая иую.
• 6. Отсутствие начальной «н» у местоимений третьего лица после предлогов (у его/у него).
• 7. Окончаниее у местоимений третьего лица и числительного «один» в именительном падеже множественного числа вместо окончанияи (оне/они, одне/одни).
• 8. Ударный [е] на месте этимологического *а между мягкими согласными (петеро/пятеро).
• 9. Реализация [е] как [и] на месте этимологического *к (сияли/сеяли).
• 10. Реализация глухого мягкого фрикативного согласного как «штш» или «ш» вместо «щ» (женштшина/женщина).
• 11. Реализация «к» как «х» перед «т» (хто/кто).

В статье рассмотрены данные 34 информантов, живших в одной деревне или в близком соседстве, во избежание диалектной неоднородности; все эти информанты были оценены с точки зрения диалектности в настоящей работе. Было показано, что для всех переменных существует корреляция между возрастом говорящего и степенью сохранения диалекта и некоторые диалектные признаки уходят из речи носителей быстрее, чем другие. В работе использовалась логистическая регрессионная модель для того, чтобы показать, что с уменьшением возраста информанта диалектных черт в его речи действительно становится меньше и динамику этого уменьшения (так как не для всех переменных утрата диалектной черты происходит с одной скоростью). Результатом исследования стало ещё и то, что некоторые переменные (такие как 2 и 5 в списке выше) имеют предсказанный низкий уровень сохранения диалекта уже у самых старых информантов. Это свидетельствует о том, что изменение переменной начало происходить, вероятно, ещё раньше.

В целом, статья подтвердила начальную гипотезу и результаты исследования в данном разделе: более старшее поколение информантов действительно более диалектно.

Таким образом, результаты анализа лексической диалектности в целом соответствуют результатам анализа фонетической диалектности у носителей устьянского говора.